29 июля (9 августа) 1783 года в Санкт-Петербурге у наследника российского императорского престола Павла Петровича и его супруги Марии Федоровны родилась дочь – великая княжна Александра, которая была их третьим по счёту ребёнком.
Полюбившая Александру бабушка-императрица Екатерина II хвалила внучку в письмах за прилежание и кротость характера, а девочка готова была на всё, лишь бы на минуту привлечь её внимание. Протоиерей Андрей Самборский, приглашенный государыней учить великих княжон закону Божьему и английскому языку, особенно сдружился со старшей из них – Александрой. Священник восхищался умом и добротой девочки, а княжна доверяла ему.
Едва Александре Павловне исполнилось десять лет от роду, при дворе начались разговоры о сватовстве. Претендентом на её руку стал совсем юный король Швеции Густав IV. Великую княжну начали учить шведскому языку и рассказывать ей о Густаве, которого она никогда не видела. Вначале, правда, король посватался к принцессе мекленбургской, но, прослышав, что та уродлива и горбата, передумал в тот момент, когда шведский двор уже ждал приезда невесты, и во всех кирхах служили молебен о здравии будущей королевы.
Летом 1796 года Густав по приглашению императрицы Екатерины выехал в Санкт-Петербург, чтобы лицезреть великую княжну, которой, со слов государыни, было «трудно найти равную по красоте, талантам и любезности, не говоря уж о приданом». Появившись на балу, шведский король был очарован обаянием четырнадцатилетней Александры и снискал её расположение. На их помолвку придворный поэт Гаврила Романович Державин написал возвышенные строки, где «орлы и львы соединились, поцеловался с шведом росс». Но в самый день обручения возникла преграда, поскольку Густав отказался подписать акт с обещанием предоставить будущей супруге и королеве Швеции «полную свободу совести и отправления религии, в которой она рождена и воспитывалась». Затем король заперся в покоях, в то время как в тронном зале Зимнего дворца его четыре часа ждали императрица Екатерина, многочисленные гости и княжна в платье невесты. Государыню хватил апоплексический удар, предвестник близкой её кончины. Собравшимся было объявлено, что торжество отменяется из-за болезни короля, после чего Густав покинул Россию.
С этого времени Александра сделалась грустна и молчалива, а смерть бабушки усугубляла её печаль. Великая княжна думала об уходе в монастырь, но отец не позволил ей этого.
Прошла пара лет, и Александру Павловну посватал австрийский эрцгерцог Иосиф Габсбург, венгерский палатин, брат императора Франца I. В октябре 1799 года в Гатчине они обвенчались. Когда молодожёны отправлялись в Австрию, император Павел, прощаясь с дочерью, повторял, что «не увидит её более, что её приносят в жертву». Александра лишилась чувств, и её на руках отнесли в экипаж. Вместе с ней поехал её верный друг и наставник, отец Самборский.
По приезду в Вену великую княгиню и венгерскую палатину, как её теперь называли, ждал холодный приём, а императрица Мария-Терезия возненавидела её и третировала из зависти и ревности. Католические патеры осаждали семнадцатилетнюю Александру, стремясь заполучить её в лоно римской церкви. На лукавых искусителей она жаловалась своему другу-священнику, иногда с усмешкой, иногда с негодованием. В Офене, где великая княгиня поселилась вместе с мужем, она распорядилась устроить православную церковь, и после её освящения ежедневно бывала в храме. И церковь всё более наполнялась народом, удивленно взиравшим на моление Александры и постепенно очаровывавшимся её красотой, открытостью, добротой и кротостью. Эрцгерцог Иосиф старался, как мог, скрасить жизнь своей жены светскими развлечениями; на музыкальные вечера к ним ездили Бетховен и Гайдн, а однажды ей довелось даже командовать парадом гвардейского полка. Палатина с удовольствием надевала венгерский народный костюм, вызывая этим раздражение австрийского двора.
Александра ждала ребёнка. По велению императрицы эрцгерцогу с супругой пришлось срочно прибыть в Вену, где им были предоставлены не покои в Шернбруннском дворце, а сырой и тесный домик в дальнем углу сада. Мария-Терезия приставила к великой княгине собственного врача, и с этого момента здоровье беременной внезапно ухудшилось: её мучили судороги в ногах, обмороки и тошнота. Повара готовили то, что она не могла есть, и отец Самборский тайком приносил в дом еду, пряча её под одеждой. Иосиф вынужденно разлучился с женой и отправился на войну с французами, вторгшимися в Австрию.
Почти всю беременность Александра провела в слезах. Находясь на девятом месяце, палатина умолила императора и императрицу отпустить её в Офен.
За неделю перед разрешением от бремени Александра, невзирая на запрещение докторов, исповедалась и причастилась. Эрцгерцог вернулся домой, когда роды уже шли, и великая княгиня теряла рассудок от боли. Он проплакал всё время, пока мучилась его супруга. Когда её последние силы иссякли, акушер употребил инструменты, достав с их помощью из материнской утробы новорождённую девочку. Ребенок прожил только несколько часов.
Восемь дней после родов палатина пролежала в лихорадке, не желая себе выздоровления, но постоянно возвращаясь мыслями к смерти. На девятый день ей стало лучше. Но уже к вечеру у неё начался жар родильной горячки, в бреду она умоляла отца Самборского увезти её обратно в Россию, в Павловск. Ночью сознание возвратилось к ней. Она узнала мужа, склонившегося над её постелью, и священника, стоящего на коленях у изголовья кровати, и назвала их по именам. Утром 4 (16) марта 1801 года Александра Павловна скончалась. Задремавший в кресле Иосиф проснулся от крика отца Самборского и, бросившись к постели жены, рухнул без чувств.
Оправившись от потрясения, эрцгерцог в тот же день написал императору Павлу о смерти его старшей дочери. Это письмо пришло в Санкт-Петербург, когда государя уже не было в живых – он погиб, задушенный заговорщиками в Михайловском замке. Императрица Мария Федоровна получила известие о кончине дочери всего через два дня после ужасной гибели своего супруга.
Протоиерей Андрей Самборский опроверг распространяемый иезуитами слух о том, что великая княгиня перед смертью будто бы приняла католичество, и добился её захоронения в селе Ирем близ Офена. Там он возвёл над её могилой маленькую православную церковь, освящённую во имя святой мученицы царицы Александры.
Разработка и продвижение -